Пожалуй, не будет преувеличением сказать, что миф о несовместимости демократии с фашизмом все еще составляет существо либеральной идеологии в России.
Однако практика существующих ныне демократических государств и знакомство с источниками и исследованиями по истории демократических институтов в разных странах, напротив, предоставляют все больше материала в пользу обратного заключения.
Так, выясняется, например, что в такой процветающей демократии, как Швейцария, вопреки либеральной риторике о гендерном равенстве избирательное право женщинам предоставили только в 1971-м году — по историческим меркам совсем недавно.
Обнаруживается, что в скандинавских социал-демократиях, вопреки либеральной доктрине интернационализма, весьма настороженно относятся к иностранцам. Как пишет в этой связи британский исследователь Ник Джонсон, его поразили признания шведов и датчан, что они вдруг осознали, насколько тесно связана их социал-демократическая модель общества с национализмом. Другие исследователи в этой связи напоминают, что истоки шведской концепции «фолькхем» («дома народа») и немецкого «фольксгемайншафт» (народного сообщества) были общими и обе модели сложились в одно и то же время — в период между двумя мировыми войнами [1].
Стоит тут, очевидно, вспомнить и про известную русофобию маленьких демократий Прибалтики (например, эстонской и латышской).
Но особый интерес в связи с тезисом о возможности органичного сочетания демократии с фашизмом представляют два следующих наблюдения.
Первое: сходство с общественным устройством правых тоталитарных режимов политического строя всех успешных демократий, входивших когда-либо в число великих держав.
И второе: сходство общественного устройства тех и других с государственным строем античных республик.
http://www.apn.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий